![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() Про дизайн и web дизайн |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() Главная Галереи Дизайна (29) |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]()
|
![]() |
![]()
На лубочной картинке две крылатые девы. Подпись под левой гласит: "Птица райская Алконост", под правой - "Птица райская, зовомая Сирин". Автору рисунка обе птицы, видимо, пришлись по душе, и он не поскупился на украшения. Мифические девы сидят на пышных ветвях с яркими цветами, а у Алконоста такая же ветка еще в руке. С большой любовью и тщательностью выписана каждая деталь картинки, даже мельчайший узор орнамента. Сверкают золотом перышки, нарядна отделка одежды, уса-жена драгоценными каменьями корона. На первый взгляд птицы очень похожи, одинаково красивы их оперения и миловидны лики, наподобие древнерусских боярышень, распущены по плечам волосы. Однако есть и существенные различия: Алконост с руками и в короне, у Сирина же голова не покрыта и вокруг нее нимб. Отчего такая разница? И вообще - что вкладывали авторы в эти изображения? Каковы их происхождение и судьба? Чтобы понять это, мы должны мысленно перенестись в ту далекую эпоху: посмотреть вокруг глазами нашего предка, попытаться, хотя бы приближенно, воссоздать его образ мыслей. Мир, окружающий русского человека в глубокой древности, был "населен" сказочно-фантастическими существами. ![]() Недаром грудь ковша украшает лучистый круг - древний знак светила. Вместе с силами природы в жизни человека участвовали еще невиданные существа, с которыми знакомят нас средневековые легенды. Неистощимым источником их служили книги тех времен: Бестиарии, Травники, Хронографы, в которых реальное событие свободно соединялось с вымыслом, а содержание казалось тем интереснее, чем больше в нем было чудесного. Особой любовью на Руси пользовалась "Александрия" - история походов Александра Македонского, в вольном пересказе повествовавшая о сказочной стране Индии, невероятных чудесах. Из этой книги явились такие мифические существа, как единорог (или инрог), который имел на лбу рог, обладавший таинственной силой, или же сирены - "рыбы морские, имеющие от головы до чрева образ человечий, а ниже - рыбий". Оттуда же пришли Сирин и Алконост. Образ крылатых дев оказался понятным, близким жителю Древней Руси, ведь, по его понятиям, звери, птицы, растения мало чем отличались от человека и могли друг в друга превращаться. Да и сам человек свободно мог стать зверем, птицей, растением. Потому-то попали в число любимых героев народного творчества Сирена - полурыба-получеловек, Китоврас - сросшийся с конем всадник и крылатые девы. Как пишет академик Б. А. Рыбаков, образ птицы-девы был распространен задолго до Гомера: в крито-микенской культуре найдены статуэтки крылатых женщин. Античных Сиринов он связывает с богиней плодородия Деметрой, которую у славян сменила Мо-кошь. Близки им и наши персонажи: исследователь предполагает, что они олицетворяли водную стихию, "помогая" орошению земли и прорастанию семян. По представлениям наших предков, крылатые девы еще излечивали от болезней, предсказывали судьбу, а главное - приносили людям счастье. Последнее, видимо, определило их судьбу на Руси. Достаточно сказать, что на протяжении столетий птица-дева - постоянный персонаж русского фольклора. Ее встретишь на резных камнях владимирских соборов, ювелирных изделиях Киевской Руси, миниатюрах церковных книг, даже на иконах. Вместе с тем судьба Сирина и Алконоста оказалась разной. Алконост встречается сравнительно редко, причем обычно в паре с Сирином, последний же стал самым частым гостем в декоративно-прикладном искусстве. Особенно полюбился он деревенскому художнику. Чем это объяснить? ![]() Поэтому с принятием Русью христианства прежнее почитание природы не исчезло, а соединилось с новой религией. Интересно, например, что христианские святые, дни памяти которых совпадали с важными сроками сельских работ или приметами погоды, как бы слились с этими датами и зваться стали соответственно: Герасим (17 марта) Грачевником, Конон Градарь - Грядарем или Огородником (с 18 марта начинали готовить грядки под овощи), на святого Пуда (28 апреля) выставляли пчел "из-под спуда" и т. д. Не мог пахарь отказаться от любовного почитания Солнца, матери-сырой земли, воды, устраивая даже в честь их празднества. Соответственно и церковь, поелику возможно, вбирала в себя некоторые привычные представления крестьянина. Скажем, новый для Руси праздник Троицы соединился с привычным поклонением растениям: в этот день "сама земля - именинница". Нечто подобное произошло, вероятно, и с образами крылатых дев, названных "райскими птицами". Как бы то ни было, самое раннее изображение Алконоста находим среди миниатюр Юрьевского Евангелия XII века. Правда, облик его значительно отличается от привычного: перед нами суровый старец, повернувшийся от зрителя в сторону. Может быть, уже в те времена отношение к Алконосту было иным, нежели к Сирину?
![]() История начиналась с "сотворения мира", а описание реальных зверей и птиц перемежалось с рассказами о мифических существах, вроде наших крылатых дев. Из приведенного рассказа об Алконосте узнаем следующее. Райская птица Алконост, говорится там, пребывает близ рая, хотя иногда появляется и на реке Евфрат. Когда же начинает петь, то себя уже не ощущает, а кто окажется поблизости, то от пения ее все в мире забывает, после чего "ум от него отходит и душа из тела выходит. Святых же она песнями утешает, многие блага им обещает". Потому-то, заканчивается рассказ, и протянут вперед указующий перст. "История" Сирина, по тем же сведениям, несколько иная. Обитает птица уже в самом "едемском раю". Глас ее в пении, говорится далее, зело красен, ибо возвещает будущие неземные радости. Временами спускается она и на землю. Однако, если то пение услышит живой человек, "таковой от жития может отлучиться". Последнее свойство Сирина, как, впрочем, и Алконоста, похоже, сильно озадачило русского человека, ценившего превыше всего силу, мужество, благород-ство и воспевавшего их в песнях, былинах, сказках. Образ Сирина народному художнику оказался чем-то ближе, поэтому именно его стал он исправлять по своему вкусу. Судя по одной из легенд, сделать это оказалось несложно: стоило лишь, как только птица спустится на землю и начнет петь, поднять шум да еще пострелять из пушки; Сирин замолчит и улетит в свое жилище. ![]() Один, менее популярный, остался похитителем человеческих душ, другой же, как бы очищенный, стал символом радости, счастья. И дальнейшая судьба их оказалась разной. Как заметил известный исследователь русского народного искусства В. М. Василенко, первый Сирин прижился в искусстве книгочеев-горожан. Именно его мы видели на лубке, он же, обычно в паре с Алконостом, изображен в белокаменной резьбе владимирских соборов или же украшает дверцы шкафчиков. Второй стал любимым героем крестьянского искусства. Под рукой исполнителя Сирин становился то чарующе опасным, то благожелательно-добрым. ![]() В приведенной здесь же легенде говорится, что Сирин живет на море, от пения его засыпают мореплаватели и лишенный управления корабль разбивается о скалы. В крестьянском искусстве образ Сирина стал символом радости и счастья. Как бы перепархивая с предмета на предмет, он то окружен побегами резного убора дома, то порхает в завитках на берестяном туеске, то летит над седоком в санях, как бы охраняя путь. Исполненный одним росчерком пера, облик его, очень выразительный и живой, обращен прямо к зрителю, а сгустившиеся вокруг ярко-красные растения олицетворяют райский сад. Таким же радостным, благожелательным рисуется этот образ в песнях и сказках, где Сирин частый гость. Так, в одном стихе - "Сорок калик с каликою" - рассказывается: Прилетела птица райская, Садилась на тот сырой дуб, Пела она песни царские. Кто в эту пору-времечко Помоется росою с этой шелковой травы, Тот здрав будет. Наверно, поэтому в народном искусстве птица Сирин жила дольше многих других легендарных персонажей. Смотрите также: Художники и живопись с комментариями Графические и живописные технологии Живопись |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
![]()
|
![]() |
![]() |